Мысли о музыке, 2015 год

26. 04. 2015.     

– Здравствуйте! Это оперный театр?

– Да.

– Извините, вы бы не могли объяснить, как мне пройти к директору или к художественному руководителю? Дело в том, что тут на входе барьер и охрана…

– А вы кто?

– Я Петр Ильич Вердиевский, композитор. Хочу предложить театру свою новую опе…

– Э... простите, вы не по адресу.

– Разве это не театр?

– Театр. Но у нас до 2020 года все расписано. Готовим множество премьер: «Риголетто», «Евгения Онегина», «Тангейзера»…

– Какие же это премьеры? Прекрасные оперы, но их все знают наизусть. Разве вас не интересуют новинки?

– Будут у нас и новинки. Например, «Фиделио» к 190-летию со дня смерти Бетховена. (Отбой.)

.......Я проснулся и с облегчением понял, что этот абсурдный диалог мне приснился. Была глубокая ночь. Я включил компьютер, зашел на страницу, где общаются оперные любители, артисты и другие сотрудники театров. Там препирались четверо. Один темпераментно ругал режиссеров, подменяющих своим творчеством собственно оперу, второй доказывал, что без яркой визуализации, провокативной концепции и агрессивной рекламы сегодня трудновато заполнить зал на «Риголето» или «Онегине» – ведь они идут везде, третий призывал театры не жалеть денег на оперных звезд, четвертый сообщил, что он вообще предпочитает слушать старые записи, а в театры уже давно не ходит...

–Что же это такое? – подумал я. – Все при деле, все пекутся об искусстве, один я не сплю. И уснул.

10. 05. 2015 г.      В книге «Жизнь Россини» Стендаля есть глава, которая называется «ИДЕОЛОГИЯ МУЗЫКИ» (уже прелестно!). Почти 200 лет прошло, а многие мысли и замечания автора все еще актуальны. Вот несколько выдержек оттуда:

«Гоняясь за истинами в области искусства, они с полдороги уже ничего не видят и в слепоте своей все трудное считают прекрасным».

(Кого-то мне это очень напоминает! А вам?).

«Одним только французам может прийти в голову судить об опере по достоинствам ее либретто».

(Сегодня уже не только французам).

«По всей Италии полиция, до смешного придирчивая в мелочах и беспомощная в делах более важных, повысила цены театральных билетов на оперы-seria, сделав их на треть дороже, чем билеты на оперу буффа; из этого можно заключить, что дураки любой страны воображают, что писать в комическом жанре легче всего».

(Н-да... Еще Лихтенберг, помнится, говаривал: «Есть люди, которые полагают, что лишь то, что делается с серьезным видом, разумно»).

21. 05. 2015 г.      Цитата немного длинная, но это потрясающе!

Сначала преамбула. В январе 1869 года в Большом театре, оперный репертуар которого в то время составляли преимущественно произведения сугубо развлекательного жанра, как сказали бы сегодня, попса, была поставлена опера П. И. Чайковского "Воевода", первый опыт молодого и мало кому известного композитора. Это само по себе в наше время кажется невероятным.

А теперь цитата. Чайковский – Н.Ф. фон Мекк. 27.11/ 09.12 1879: “Воевода” без всякого сомнения очень плохая опера. Я беру при этом в соображение не только достоинства музыки, взятой отдельно, но общую совокупность условий, соблюдение которых составляет большее или меньшее достоинство оперы. Во-первых, сюжет никуда не годен, т. е. лишен драматического интереса и движения. Во-вторых, опера была написана слишком спешно и легкомысленно, вследствие чего формы вышли не оперные, не подходящие к условиям сцены. Я просто писал музыку на данный текст, нисколько не имея в виду бесконечное различие между оперным и симфоническим стилем. Сочиняя оперу, автор должен непрерывно иметь в виду сцену, т. е. помнить, что в театре требуются не только мелодии и гармонии, но также действие, что нельзя злоупотреблять вниманием оперного слушателя, который пришел не только слушать, но и смотреть, и, наконец, что стиль театральной музыки должен соответствовать стилю декоративной живописи, следовательно быть простым, ясным, колоритным. Как картина Mеissоniеr будет лишена всякой прелести и не получит надлежащей оценки, если ее выставят на театральной эстраде, вследствие чего утратятся и стушуются все прелестные детали этого рода живописи, так точно музыка, изобилующая гармоническими тонкостями, пропадает в театре, где слушателю нужны ясно очерченные мелодии и прозрачный гармонический рисунок. Я же в “Воеводе” хлопотал именно об этой филигранной разработке тем, совершенно забыв сцену и все ее условия. Условия эти в значительной степени парализуют чисто музыкальное вдохновение автора, и вот почему симфонический и камерный род музыки стоят гораздо выше оперного. В симфонии или сонате я свободен, нет для меня никаких ограничений и никаких стеснений, но зато опера имеет то преимущество, что дает возможность говорить музыкальным языком массе. Уже одно то, что опера может играться хоть сорок раз в течение сезона, дает ей преимущество над симфонией, которая будет исполнена раз в десять лет!!!

(…) Но я отклонился от критики “Воеводы”. Третий его недостаток-слишком массивный оркестр и преобладание последнего над голосами. Все это недостатки, происходящие от неопытности. Необходимо пройти через ряд неудавшихся опытов, чтобы дойти до возможной степени совершенства, и я нисколько не стыжусь своих оперных неудач. Они послужили мне полезными уроками и указаниями. И Вы видите, милый друг, до чего я упорно отказывался понять свои заблуждения и непонимание оперных потребностей: ведь и “Ундина” (сожженная опера), и “Опpичник”, и “Вакула”- все еще не то, что нужно. Удивительно туго мне дается эта наука."

Браво, Петр Ильич!

19.08. 2015.     Как-то раз на одном из интернет-ресурсов, где общаются любители оперы, мне попался на глаза разговор на сакраментальную тему: «кто в опере самый главный?». Передаю его почти дословно:

Икс: Разумеется, центральная фигура в опере – певец! Когда я слышу красивый вокал, мне наплевать, что там вытворяет режиссер (лучше бы его не было вовсе!), я погружаюсь в нирвану, испытываю ни с чем не сравнимое наслаждение! Когда поет божественная (…) или великий (…), их голоса льются с небес и проникают прямо в душу. Опера – это они! К сожалению, настоящие титаны вокала постепенно уходят, поэтому и опера сегодня уже не та, что прежде.

Игрек: Извините за грубость, но таких, как вы, маньяков вокала, мой знакомый преподаватель театрального института называл «оперными наркоманами». Бесполезно вам объяснять, что опера – это прежде всего театр. Спектакль, а не концерт! Слава богу, что в оперный театр пришли наконец профессиональные режиссеры: это спасло его от смерти под нафталином. Если бы не режиссеры-новаторы, половина оперных театров в Европе давно бы закрылась, а в оставшихся ваши любимые вокалисты так до сих пор и торчали бы на сцене, как неповоротливые тумбы, не заботясь о смысле действия. Может быть, в 19-м веке, когда люди не знали кино, такое и сходило с рук, но в наше время – нет.

Зет: Ни один из вас двоих не понимает по-настоящему, что такое опера, и не любит ее! Для одного важнее всего физиологический кайф, который он получает от пения, для другого – интересная картинка и разгадывание заумных режиссерских ребусов. Вот что я скажу вам обоим: главный в опере – дирижер! От его трактовки зависит живой пульс оперы, ее духовное наполнение. С талантливым дирижером и спектакль не нужен, вполне достаточно концертного исполнения. С ним даже средние певцы поют лучше, а талантливые получают возможность продемонстрировать все грани своего мастерства. Недаром все лучшие современные постановки осуществляются дирижерами…

На этом месте дискуссия оборвалась: собеседники, по-видимому, переругались, потому что дальнейшая часть беседы была стерта.

Я подумал: надо же – ни одному из этих троих не приходит в голову, что есть человек, без которого в опере певцу было бы нечего петь, режиссеру – ставить, дирижеру – дирижировать, а публике – слушать. Без него просто-напросто не было бы самой оперы, в которой заложена и красота вокальных мелодий, и драма, выраженная музыкой, и биение того внутреннего пульса эмоций и действия, проводником которого является дирижер. Этот человек – композитор. И почему о нем так часто забывают? Хотел бы я это понять…

22. 08. 2015 .      День рождения Клода А. Дебюсси, великого композитора, создававшего музыку неправдоподобной, колдовской красоты. Я мог бы дать здесь ссылку на любое из его знаменитых фортепианных или симфонических произведений. Но подумал о другом. Перу Дебюсси также принадлежит единственная известная мне гениальная опера, полностью лишенная мелодий. "Пеллеас и Мелизанда" - это феномен,уникальный и неповторимый. Я мог бы долго говорить об интересном - например, о том, что Дебюсси поставил перед собой цель написать антивагнеровскую, антитристановскую оперу... но разве не привязываемся мы невидимыми цепями к тому, с чем яростно боремся? Впрочем, слова тут, наверное, излишни, лучше просто слушать его музыку.

15. 09. 2015. 

В 2016 году Международные курсы новой музыки в Дармштадте отметят очередной юбилей. Мне не удалось обнаружить в открытом доступе данные об общем количестве счастливцев, получивших удостоверение «современного композитора» за весь период функционирования этих курсов, но, если верить их сайту, только в 2014 году участниками очередной двухнедельной серии стали более 300 человек. Предположим, треть из них – преподаватели, а также будущие и нынешние исполнители новых шедевров. Но и тогда, по самому скромному счету, это 200 молодых специалистов в области радикальных музыкальных практик, которые каждые два года (а раньше ежегодно) вбрасываются в мир только одним этим достопочтенным учреждением! Между прочим, в последние годы приблизительно по 30-40 слушателей поставляет Дармштадту Россия и остальное постсоветское пространство.

Ну хорошо, допустим, если посчитать от начала, урожай с каждой «серии» в среднем не 200, а только 150 человек. Умножаем на 47 – получается более 7000! Семь тысяч новаторов, сочиняющих элитарную музыку «не для всех». Но ведь Дармштадтские курсы давно уже не единственное заведение такого рода, есть много других.

Куда же, позвольте спросить, девается весь этот композиторский планктон? Ответ: часть оседает потом в Германии, кормится стипендиями тамошних фондов поддержки передового искусства и ездит по специализированным фестивалям, а многие в свою очередь начинают преподавать – обучать себе подобных. А те, еще через 5-10 лет, начинают учить следующих. Композиторы, прошедшие такие курсы обучения или переквалификации, пускают корни на кафедрах консерваторий и других вузов по всему миру. Система самовоспроизводится, постоянно расширяясь и напоминая гибрид советского принципа производства композиторов и теоретиков музыки, 90% которых затем тоже начинали преподавать, и своеобразной коммерческой пирамиды. Этакий музыкальный «Гербалайф».

И вся эта гигантская масса стоит в жесткой оппозиции ко всему, что не имеет отношения к «прогрессивной музыке».

Казалось бы, за 70 лет работы cистемы в мировой музыкальной жизни должны были бы произойти качественные изменения – прежде всего в сознании музыкантов исполнителей, а затем и слушателей-меломанов. Они и произошли, но не те, на которые рассчитывали преподаватели и студенты на раннем этапе развития курсов. Впервые за почти 500-летнюю историю профессиональной музыки мы можем констатировать, что исполнители вот уже более полустолетия, вместо того чтобы гоняться за музыкальными новинками, старательно их избегают, а публика, в огромной массе, предпочитает посещать концерты и спектакли оперных театров, где исполняются только произведения, созданные лет 100-150 назад и ранее. Ситуация для 19-го века просто немыслимая. И виной этому вовсе не какие-нибудь Бритни Спирс или Стас Михайлов – они тут совершенно ни при чем, что бы там ни пытались внушить нам апологеты свободного и прогрессивного искусства.

26. 09. 2015.     С днем рождения, дорогой мистер Гершвин! 

Вы один из немногих композиторов ХХ столетия,чья музыка заставляет меня трепетать. И дело не только в том, что Вы были сполна наделены драгоценным даром яркого мелодиста - по этому параметру я, не сомневаясь, ставлю Вас рядом с Моцартом, Бизе и Пуччини. Думаю, что они не против, и даже уверен, что вы четверо, встретившись... где-то там, ну, там, где вы сейчас находитесь, наверняка стали близкими друзьями. Дело еще и в том, что, написав "Порги и Бесс", Вы, гениальный самоучка, продемонстрировали многим другим, вполне профессиональным композиторам путь, следуя которым опера, могла бы избежать кризиса... ведь она уже погрузилась в него в те годы. Этот путь - новое, на современном этапе, освоение элементов яркого и живого языка бытовых музыкальных жанров и "окультуривание" их с помощью академических композиторских технологий. Но для такой работы нужны отличные музыкантские уши, а в моде уже тогда повсеместно были технарские мозги...

Увы, пророка в Вас не опознали. Опера как вид композиторского искусства продолжила свое скольжение по наклонной плоскости. Сегодня можно сколько угодно ругать режиссеров, сетовать на падение вкусов публики и т.п.: первый акт этой оперной трагедии разыгрался именно тогда, в 20-х-30-х годах ХХ века. Все остальное лишь следствие.

Да-да, я в курсе, что некоторые, околомузыкальные снобы в особенности, пренебрежительно называют Вашу оперу "мюзиклом". Ну, мы-то с Вами понимаем, что причиной тому их невежество вкупе с привычкой ориентироваться в опере на "серьезный" академический стиль. К тому же, они просто не знают, что такое мюзикл и не понимают его законов. Полагаю, если бы Вы хотели написать очередной мюзикл (а Вы написали, и не один!) - Вы бы так и поступили.

Мне было 12 лет, когда, проездом из Ленинграда в Пензу, я отпросился у родителей на пару часов и успел смотаться в нотный магазин в центре Москвы (выяснил заранее, где он находится!). И там - о чудо!!!! - был выставлен на продажу новенький клавир "Порги и Бесс"! Это было самое счастливое лето в моем отрочестве. В квартире у родственников стояло пианино, и когда взрослые уходили днем купаться, я ставил клавир на пюпитр и БАЛДЕЛ!!! Я уже хорошо знал к этому времени многие оперы русских композиторов, а также всего основного Верди, Пуччини, Вагнера, Массне и других. Но это... это было совершенно особое впечатление, новый волшебно красивый мир, оригинальный и свежий. Для меня это была СОВРЕМЕННАЯ опера в подлинном смысле слова.

12 лет... В этом возрасте Вы только начали самостоятельно учиться играть на фортепиано. Я обогнал Вас на целых полтора года и тоже поначалу учился самостоятельно. Может быть, я что-то такое почувствовал тогда, какие-то флюиды? Бог весть... Одно помню точно: я был по-настоящему счастлив, разбирая Вашего "Порги".

29. 10. 2015 .     Непростые будни оперных гениев 19 века (из различных биографических источников):

«В начале мая 1834 года Беллини поселился на прекрасной вилле под Парижем, принадлежавшей одному из его английских друзей. Там в уединении он работал над «Пуританами».

«Первоначальный замысел Stabat Mater относится к 1831 году, когда Россини вместе со своим другом и меценатом, богатейшим испанским банкиром маркизом де Агуадо, посетил Испанию».

«Из Ле Ронколе Верди переехал в дом мецената в Буссето, где начал брать уроки музыки, правда, выходные будущий композитор все равно проводил в родной деревне. Барецци не знал, что его дочь и Верди влюблены друг в друга. Они часто играли на рояле в четыре руки. Однажды отец Маргариты вышел из комнаты и вдруг заметил, что музыка стихла. Барецци вернулся в комнату и увидел, что Верди и Маргарита целуются! Был страшный скандал. Это стало одной из причин, почему Барецци отправил двадцатилетнего Верди заканчивать образование в Милан» (!!!)

Через три года после грандиозного провала «Тангейзенра» в Париже «…король Баварии пригласил Вагнера поселиться в Мюнхене. Там состоялась премьера новой оперы композитора - «Тристан и Изольда», прошедшая с триумфальным успехом. Вагнер расстался с материальными трудностями и смог всецело отдаться творчеству. Он пишет оперу «Мейстерзингеры», премьера которой также прошла с успехом. Популярность композитора растет. В Германии организуется «Общество Рихарда Вагнера». Его целью был сбор необходимых средств на постройку оперного театра для Вагнера».

Давайте пофантазируем: что бы все они делали сегодня, в нашей ситуации? Ведь говорят, что композитор работает, потому что просто не может иначе. Хм... Что-то мне подсказывает, что прагматичный деревенский мужичок Верди помыкался бы, помыкался - и занялся фермерством. Беллини? Ну тут к гадалке не ходи! Этот бы не пропал. Стал бы королем попсы, писал музыку к кинофильмам, возможно, мюзиклы. Россини? Ну конечно, открыл бы ресторан и вообще стал бы успешным бизнесменом. Доницетти, кстати, просто спился бы, я так думаю. Вагнер... Тут сложнее. Не исключаю, что он поехал бы в Дармштадт, заделался авангардистом и кормился от разных немецких фондов поддержки современного (т.е. авангардного) искусства. Но возможно, он стал бы политическим экстремистом, я бы не удивился.

А как же оперы? Опер не писал бы никто.