Мысли о музыке, 2013-й год

03. 01. 2013.     

Кто знает, сколько было написано учебных пособий по гармонии, контрапункту, инструментовке! И все они созданы для того, чтобы научить композитора, как "правильно сочинять музыку", а музыковеда - как ее "правильно анализировать". Но написал ли кто-нибудь когда-нибудь пособие по сочинению мелодий? Возможно, и были какие-то попытки со времен античности, о которых я не знаю. Но ясно одно: еще ни один человек в мире не научил другого, как "правильно" сочинять мелодии. Да что там правильно - как их сочинять вообще! С таким же успехом можно пытаться научить любви (а не технике секса). Откуда берется яркий мелодизм, и почему у одного композитора эти чудеса сыплются как из рога изобилия, а другой никогда не сможет из себя выдавить ни одной мало-мальски внятной мелодии, хоть он лоб себе расшибет? Вот где главная загадка музыки, и кажется, мы ее никогда не разгадаем. Слава богу. 

07. 02. 2013.     "Известно, что чем левей искусство, тем труднее разобрать, гений ли автор или бездарность. На некоторой (всем доступной) "высоте" левизны различить это становится просто невозможным".

Георгий ИвАнов.

Кстати, тем, кто еще не читал его мемуаров, настоятельно рекомендую прочесть.)) Написано блестяще, особенно "Китайские тени" (цитата именно оттуда).

24. 06. 2013.     Только что вернулся с "Валькирии" (в Софийской опере премьера "Кольца"). Все хорошо, даже отлично, если бы не Вагнер. )) Он все-таки несносен. Ох уж мне эти его истории от сотворения мира, а главное – речитативы с подъемами, ведущими в никуда, т.е. не приводящими к арии! А секвенции вместо полноценной мелодии, когда Вагнер хочет изобразить любовное волнение героев? Зато в клавире замечательные авторские ремарки: «Она смотрит на него с зарождающимся сомнением в глазах…» ))

Конечно, и я не избежал в свое время заболевания вагнерией, причем в самой тяжелой форме. Началась она у меня в 14 лет, а в 16 уже закончилась. Все. Пожизненный иммунитет.

Но вот постановка мне против ожидания понравилась, такая, знаете ли, в стиле "фэнтези". Очень мило! Приятно опять же, что Вотан не похож ни на Геринга, ни на члена правления банка, копье - это копье, а не швабра, и так далее. Любопытно решена проблема длиннейших рассказов: по дорожке на сцене в это время проезжают "скульптуры"-символы (артисты миманса). Если бы еще эта движущаяся конструкция не издавала постоянно скрип и скрежет! Но тогда это была бы не Болгария.

Пели очень и очень неплохо, оркестр тоже был вполне на высоте.

В антракте мы с друзьями пошли за кулисы, где тусовался местный бомонд, и я был перезнакомлен со всеми, включая бывшего министра культуры, как уверяют, лучшего среди его коллег. Пытаюсь представить себе российского министра, пусть и бывшего, в облике скромного интеллигентного пенсионера – получается это у меня не очень…

За стенами театра между тем громыхала хорошая южная гроза. И как раз когда мы входили в гостиную, в окне шандарахнуло со всей дури – ну точно как до этого литавры во вступлении! Общий смех. Получилось по-театральному эффектно.

29. 06. 2013.     Вернулся с "Гибели богов", не досидев до конца, увы. Дома принял душ, выпил две джезвы кофе, съел половинку арбуза для очищения организма от токсинов и потом еще целый час играл Моцарта с той же целью. Полегчало...

01. 07. 2013.     Верди и Вагнер… Одногодки. Антиподы. Антагонисты. 200 лет прошло, и вновь у барьера. Это только кажется, что страсти со временем улеглись: на самом деле два разных типа творчества по-прежнему отрицают друг друга. Значит, проблема глубже, чем кажется? Не только стиль, не только эстетика, но что-то еще. Что же? 

Скажу о том, что чувствую сам. Музыка Верди теплая, она вливает в меня силы и снимает усталость. Она способна глубоко трогать, порой до слез; она умеет вызывать у меня улыбку и безотчетный радостный смех. Своим чудесным естественным языком она говорит со мной обо мне самом – и о других людях тоже.

Музыка Вагнера высасывает из меня соки, утомляет, погружает в депрессию. Ее восторги сродни упоению вооруженного, одержавшего победу над безоружным. Ее речь высокопарна, педантична и холодна, несмотря на свойственную ей аффектацию и громогласность. И повествует она только об одном человеке: о своем создателе.

Музыка Верди питает меня, с ней я чувствую себя как верующий меломан. Музыка Вагнера питается мною и требует от меня религиозного фанатизма.

Скажу и еще кое-что. В творчестве Верди оперное искусство достигло точки золотого сечения и поднялось на высочайшую из вершин.

Вагнер сделал все, чтобы опера утратила обретенную гармонию и начала сползать в пропасть.

Если бы я не опасался, что меня заподозрят в потере рассудка или ерничестве, то бы счел своим долгом выступить с предупреждением: друзья, остерегайтесь слишком тесного общения с Вагнером - «радиоактивные отходы» позднего романтизма могут быть просто-напросто опасны для вашего здоровья!

Я шучу, конечно. Я с е р ь е з н о шучу.

10. 07. 2013.     Вчера я получил послание, касающееся моего "Дракулы", от одного меломана, который, по его словам, проводит в оперных театрах столицы от 1 до 6 вечеров в неделю. Больше об этом человеке я не знаю ничего. Письмо очень длинное, вот выдержка из него:

"Я показал отрывки Вашей оперы трем знакомым, периодически (в основном, с моей помощью) попадающим в оперу, но находящимся "вне системы" - т.е. знающих, что есть Каллас ("о, да!"), но вопросительно реагирующих на фамилию "Сазерленд". Они воспринимают оперу как знакомые "хиты", время между которыми заполнено приятной музыкой. По моим наблюдениям в залах театров таких людей большинство - чаще люди любят просто послушать, не углубляясь в этот мир из-за отсутствия склонности глубоко разбираться в том, что не представляет непосредственного практического интереса.

Перед тем, как прислать ссылки на ютуб, я провел "артподготовку", рассказав, что это нечто необычное - не "La donna e mobile" и не претенциозное какофоническое скрипение, ассоциирующееся у них (да и у меня) с понятием "современная опера". Все равно я предполагал вежливо-консервативные отзывы ("ну да, прикольно, но...)

Результат меня удивил - все трое отметили мелодичность, положительно оценили заимствования жанров (песенка на стихи Агнивцева, ария Мины и сцена вскрытия гроба - "пора работать, работать.. ..используйте опыт свой трудовой", похоже, обречены стать №1 в радиоротации, когда дело дойдет до "раскрутки" постановки - а я надеюсь, что дойдет). То есть консерватизм публики преодолевается даже при минимальном уровне направляющего вмешательства - значит, материал много говорит сам за себя и заключает в себе привлекательность для публики.

Одна из "подопытных" - специалист по маркетингу - вообще сказала, что это "уникальное торговое предложение" и, учитывая сегодняшнюю тенденцию "чтобы не как у всех", удивительно, почему "продукт" приходится продвигать."

Реплика специалиста по маркетингу мне особенно понравилась! ))

07.07. 2013.     В искусстве композиции XVIII века роль умения, ремесла была настолько велика, что заниматься самовыражением мог себе позволить лишь тот музыкант, который достиг определенного (и очень высокого) уровня владения ремеслом. В условиях ограничений, налагаемых требованиями профессионализма, творение было выше своего творца, а возможность непосредственного выражения собственного «я» была прерогативой больших талантов, своего рода «премией» за гениальность и мастерство. 

XIX век, с его романтизацией личности художника, постепенно уравнял значимость произведения как такового и  личности его создателя. Несмотря на то, что жизнь талантливых людей часто складывалась по-прежнему не столь счастливо, какой оказывалась судьба их творений, определенный баланс в этом вопросе все же был достигнут.

Чем ближе к ХХ веку, тем самовыражения больше, но до поры до времени творческое «я», даже гипертрофированное, не отменяет необходимости мастерства, хотя отношение к понятию ремесла в искусстве меняется - с почтительного на все более и более высокомерное. И вот, наконец, в культуре Европы происходит резкий поворот «влево». В искусство хлынули толпы жаждущих славы дилетантов. Не только в музыку, но и в живопись, в поэзию… И вот уже братья Бурлюки сквернословят с эстрады «Бродячей собаки», сплевывая окурки в зал. Но попробуй их только тронь! Изобретается новая система музыкальной композиции - без тональности, но зато двенадцатитоновая. Чем больше тонов (а потом и "микротонов"), тем веселее. А главное, каждый желающий сумеет в этой системе создать звучащее произведение, и даже и слуха музыкального для этого не потребуется. Или - еще лучше! - давайте вместе помолчим в концертном зале четыре с половиной минуты, вслушиваясь в «музыку тишины». Можно еще артистам театра демократично сойти со сцены в зал, уничтожив дистанцию, и вместе с публикой – что? Правильно, самовыражаться!

Хм… Но когда самовыражаются все, искусство утрачивает наработанные вековыми трудами профессионалов средства выразительности. Точно так же, как роза дичает на неухоженной клумбе, заросшей «демократическими» одуванчиками.

И вот уже не остается базы для самовыражения, есть только оголтелая жажда самопредъявления. За деревьями леса не увидишь, зато на дерево с корнями вверх внимание обратят точно. Правда, только пока оно одно. А что потом?

23. 08.13.     Из этого можно было сделать арию из прекрасной оперы, если бы нам всем не замусорили мозги бредовыми идеями о том, какой должна быть опера в ХХ веке...

Монсеррат Кабалье поет балладу о цыганке, которая просила Луну подарить ей возлюбленного. Луна согласилась исполнить ее желание, но в обмен потребовала себе ее первенца. И когда у цыганки родился сын, он оказался совсем не похожим на ее любимого, а белокожим и с серыми глазами. Мужчина решил, что возлюбленная ему изменила и убил ее. Ребенка он отнес на вершину горы, и там его до сих пор нянчит Луна.

06.11.13.     Наутро после презентации «Дракулы» в Фонде Ирины Архиповой, я внезапно проснулся… знаменитым исполнителем собственной оперы. И даже получил несколько восторженных посланий, авторы которых выражали уверенность, что ни в одном театре не сумеют исполнить моего «Дракулу» так превосходно, как это делаю я сам. С одной стороны, я чувствую себя польщенным, но с другой стороны, я абсолютно убежден в обратном. Чтобы проверить, кто тут прав, нужно совсем немногое – поставить оперу в театре.